Люди — это не только самые забавные, но также и самые сексуальные приматы. Мы представляем собой вид, по большей части невероятно преданный сексу. Мы говорим, пишем, читаем, шутим и спорим о нем. Для этого мы одеваемся и раздеваемся, и, при благоприятных обстоятельствах, занимаемся им регулярно. Что еще более важно (а иногда и печально) — у нас есть бесчисленные законы и заповеди для организации, наказания, обуздания, подавления и иного воздействия на наши сексуальные действия и чувства, мы разработали психологические епитимьи вины и стыда, привносимые в нашу сексуальность.

Из-за подобных обстоятельств большинство людей часто смущены и озадачены по поводу секса, а те, кто говорит, что не сбит с толку, склонен обижаться на клише и полуправду, которые они приняли сознательно, но которые не гармонируют ни с их инстинктивной, ни с их духовной природой.

Само собой разумеется, что, если гностическое мировоззрение являет собой определенный вид мировоззрения вообще, оно должно быть способно осмысленно обратиться к этому затруднительному вопросу и, таким образом, предложить духовно здоровые пути, которые помогут мужчинам и женщинам освободиться. Эта работа представляет собой попытку предложить некоторые гностические способы рассмотрения сексуальности и обращения с нею. Однако предлагая его читателю, автор не забывает о некоторых опасностях.

Психоаналитик Эдвард Говер однажды сказал, что написание работ на «психологически-заряженные» темы должно классифицироваться как опасное занятие. Когда в ходе написания автору удается выявить бессознательные мотивы некоторых людей, неизбежно следует «свистопляска». Психологически незащищенные люди часто облегчают свою тревогу, атакуя автора, который осмелился нарушить их сомнительный и заветный покой ума. Мучение, конечно, не является необычным для гностика переживанием, и, если нечто похожее настигнет автора, риск, как мы надеемся, будет оправдан.

У древнего термина «Гнозис» есть два полезных аналога — это слова «сознание» и «смысл». Они оба жизненно важны для любого полезного изучения сексуальности. Без сознания в психологическом смысле сексуальность — простое выражение инстинкта: полезного в своей области, но не связанного с усовершенствованием жизни, с переживанием полноты существования. С приходом сознания, все переживания, включая сексуальные, приобретают смысл. Как сознание добавляет крайне необходимый компонент к опыту, так и смысл привносит нам переживание тотальности, полноты (Плеромы), превозносимой гностиками.

Между реальностью нашей жизни, прожитой во времени, и качеством безвременья жизни как таковой, между личным и всеобщим опытом и реальностью, которая превосходит материальный мир, существует напряженное творческое отношение противоположностей. Апостол Фома, пересказывая слова Иисуса, напоминает нам о том, что спасительный принцип или принцип Христа всегда приходит к нам, чтобы сделать двух одним, соединить верхнее и нижнее, левое и правое, внутреннее и внешнее, мужское и женское в единое целое.

Примиряющий фактор всех таких противоположностей — смысл. Однако когда отсутствует напряжение между противоположностями, тогда, как выразился К.Г. Юнг, человеческие существа «чувствуют, что они — случайные существа без смысла, и именно это чувство мешает им прожить их жизни с интенсивностью, которая требуется, чтобы наслаждаться ею в полной мере. Жизнь черствеет, и человек больше не чувствует, что живет полноценной жизнью» («Аналитическая психология и мировоззрение).

Сексуальность – это один из самых важных из существующих отношений противоположностей. При таком огромном значении, очевидно, что она  должна присутствовать в жизни человека. Оставить такой богатый кладезь смысла, Гнозиса, неисследованным, было бы действительно большим упущением. Продолжим же наше исследование! Как это бывает полезно в таких случаях, мы начнем с самого начала, с физического аспекта человека, для чего рассмотрим данные из биологии.

Гнозис биологии

Человеческий вид уникален во многих смыслах, и не в последнюю очередь в сексуальной сфере. Человек – это самое сексуальное животное на земле. Ни один другой размножающийся при помощи секса вид не занимается любовью так часто, и, следовательно, сексуально окрашенное поведение наполняет большую часть индивидуальной и социальной жизни каждого мужчины и женщины. Для этого есть биологическая причина. В отличие от самок других видов, женщина способна к постоянному сексуальному возбуждению. Она биологически готова совокупляться каждый день своей взрослой жизни. Она может заниматься любовью во время беременности, и она может возвратиться к сексуальной активности вскоре после рождения ребенка. На самом деле, она может вовлекаться в секс, когда пожелает.

Животные гораздо менее сексуальны, чем люди. У всех животных женского пола есть период разгара сексуальности (течка), в течение которого они совокупляются, и когда этот период заканчивается, ни самки, ни самцы вида не занимаются сексом регулярно. (Среди павианов, шимпанзе, орангутангов, как живущих в неволе, так и на свободе, можно наблюдать некоторую сексуальную активность вне периода течки, но их сексуальная активность в «необычные» времена минимальна по сравнению с человеческой). В отличие от людей, самки животных не принимают самцов во время менструации, они не вступают в половые контакты во время беременности, и их менструальный цикл не возобновляется до тех пор, пока их детеныши не будут отлучены от груди.

Из-за так называемой «тихой овуляции» (отсутствии признаков течки) у женщины ее плодовитость никогда не бывает столь радикальной, как среди животных. В результате, человеческие пары не знают, когда женщина готова забеременеть. Природой подразумевается, что люди должны регулярно заниматься любовью, даже после зачатия. Также если кормление грудью не продлевается более, чем на полгода, овуляция женщины способна возобновиться уже через шесть месяцев после рождения ребенка. Кажется, имеет место быть несомненный заговор природы, направленный на то, чтобы мотивировать людей заниматься любовью ежедневно, ибо женщина — единственная из самок уникальным образом для этого предназначена!

Антрополог доктор Хелен Фишер в своей книге «Секс-контракт» (1982) прослеживает эволюционное развитие уникальной с точки зрения биологии ситуации с сексуальностью человека. Она пишет, что генетический эволюционный процесс, который привел к нынешнему положению дел в сексуальной сфере, начался около 8 миллионов лет назад, когда люди привыкли ходить прямо. Самки протогоминидов, рожавшие детей недоношенными относительно детенышей других видов, имели больше шансов выжить при родах, поскольку более узкий родовой канал, образовавшийся в результате прямохождения, делал роды крупных, развитых детей опасными. Матери, вынужденные теперь заботиться о своих детях длительное время, были более склонны заниматься сексом за пределами ограниченных периодов плодовитости, чем на более раннем этапе эволюции. Поскольку наиболее популярные женщины были накормлены и защищены лучше других, они чаще выживали и передавали генетические черты большему числу потомков. Таким образом, появились наши нынешние модели сексуального общения, не ограниченного биологией.

Доктор Фишер пишет: «Имея постоянный доступ к сексу, протогоминиды начали самый интенсивный обмен, в который когда-либо могло быть вовлечено человечество. Фундаментальная идея эволюции состояла в том, чтобы сделать мужчин и женщин ближе друг к другу, чем это было возможно до сих пор. Узы постоянного сексуального интереса держали их вместе в компании друг друга; это заставляло их разделять труд, обмениваться едой, разделять повседневную работу и радости жизни. Мужчины и женщины начали осознавать друг друга эмоционально, и, в конечном счете, на уровне ума и интуиции, и все это в результате сексуальной силы, которая связывала их вместе, создавая непрекращающееся силовое поле динамической напряженности между ними. Секс стал прародителем привязанности, любви, родственных уз и, прежде всего, сознания. Таким образом, исходя из чисто биологических данных, мы можем сделать вывод, с некоторым оправданием, что неограниченная биологическими периодами сексуальность стала резервуаром и источником огромных достижений человеческого сознания, которые в противном случае могли не появиться. Последствия этого явления велики для прошлого, настоящего и будущего, и должны быть очевидны для всех.

Гнозис психоистории

У человеческой биологии есть своя история, как и у человеческого разума и психики. Как и следовало ожидать, важность сексуальности и ее влияние на различные аспекты человеческой жизни в значительной степени являют собой часть этой истории разума. Многие психоисторики исследуют проблемы, в которых содержаться элементы, связанные с сексуальностью. Это не только Фрейд, но и Г. Раттрей Тейлор («Секс в истории»), а среди последователей К.Г.Юнга следует обратиться к Эриху Нойманну («Великая мать» и «Происхождение и развитие сознания»), а также Мэри Экстер Хардинг («Психическая энергия: ее источник и цель»). Приведенные здесь соображения основаны на теориях этих авторов и подкрепляются прозрениями древних гностиков.

В протопсихологии древних гностиков (а также других представителей эллинистической культуры) выделено три уровня личности.  Первый из них – это материя или тело (hyle, soma); второй – разум или душа (psyche); и третий – дух (pneuma). Экзистенциальная точка притяжения в жизни человека перемещается в соответствии с определенными закономерностями от одного из этих трёх к другим, и тип индивида (сегодня мы называем это психологическим типом) будет определяться тем, какой из этих трёх принципов действует в качестве первичного фокуса его или ее сознания. Все люди в какой-то мере способны переживать тело, душу и дух, но их основная идентичность расположена только в одном месте. Таким образом, внешние интересы одних людей исключительно материальны, другие люди действуют в основном из центра сознания, находящегося в их разуме, а третьи смотрят на все вещи с точки зрения, которую мы назвали бы духовной. Попадает человек в ту или иную категорию не случайно: она соответствует трансформационному развитию его сознания. Рост начинается с материального плана и поднимается до духовного.

Когда мы применим эту гностическую идею к вопросу сексуальности человека, мы можем обнаружить некоторые полезные идеи. Прежде всего, существует то, что мы можем назвать гилетическим (материально ориентированным) типом сексуальности. Для людей этого типа сексуальность – это, прежде всего, телесное побуждение, в значительной степени не связанное с каким-либо чувством или отношением к партнеру в сексе, и изначально вряд ли подозревающее о возможных результатах совокупления и появления потомства. В некотором смысле мы можем сказать, что люди на этой стадии развития не участвуют в сексуальном акте, но отождествляются с ним. Связанный с этим феномен, который может быть нам интересен – отождествление людей с их половыми органами, как мы можем видеть в работах примитивного искусства, где мужчины и женщины представлены с непропорционально большими половыми органами. Также можно отметить использование слов, обозначающих половые органы, в качестве эпитета того или иного человека в матерном сленге. Все это свидетельствует об отождествлении всего, что есть в человеке, с сексом. Мужчины – это только носители фаллоса, а женщины — вагины; они – не личности, но воплощение своей сексуальности. Гилетическая сексуальность на своих поздних стадиях связывается и с идеей потомства. Таким образом, мужчины начинают рассматривать своих супруг не как личностей, но как потенциальных или реальных матерей своих детей, а женщины смотрят на мужчин, как на существ, способных только лишь на то, чтобы зачать детей. В каждом случае мы имеем дело с первобытным феноменом, манифестацией гилетических или биологических побуждений. (Нужно признать, что побуждение иметь потомство являет собой просто примитивное и бессознательное побуждение, как и чье-либо стремление к сексуальной связи). Представление о том, что желание детей – это нечто более нравственное и утонченное, чем желание секса – вздор!). Фрейдистские психоисторики склонны называть гилетическую фазу сексуальности «матрист» (matrist), отождествляя её с архаичным господством Матери над детьми. Матристская сексуальность многое позволяет, даже неразборчива и полигамна, и приводит к образованию «культур позора» и развитию инцестуозных табу. Фрейдистскими писателями к ее качеству применяется термин «оральный».

На следующем этапе развития сексуальность связывается с эмоциями и мышлением. После того как произошло развитие эго, сознание захотело покорить бессознательное, и развило многочисленные приспособления для контроля над биологическим импульсом. Это длительный период сексуального подавления и фаза, когда закон и заповеди занимают важнейшее место. Гностическая терминология называет эту фазу психической, поскольку именно здесь доминирующим становится психоэмоциональный комплекс, именуемый «психе» (душа или разум). Мифологически и символически эго или ум зачастую связаны с мужским принципом, и, мы находим, что психически человечество склонно быть преимущественно патриархальным или маскулинным и, следовательно, в нем преобладает негативный взгляд на женственность и женскую чувственность. Мужчины в своем стремлении к контролю начинают рассматривать женщин как искусительниц, как инстинктивные создания, которых нужно подчинять и контролировать. Юнгианская психология называет это «патриархальной фазой», тогда как фрейдисты используют термин патрист или отождествление с отцом, и ее преобладающая тенденция называется «анальной». Очевидно, что доминирующие культурные влияния западного общества – именно этого вида, и что большая часть влияния проистекает из религиозных корней внутри семитской религиозности иудаизма, ислама и не-гностического христианства. Эта фаза развития сознания тесно связана с развитием института брака, и ее главные табу направлены против измены и гомосексуальности. Её результат – так называемая, «культура вины».

Третья или пневматическая фаза наиболее трудна для обсуждения, поскольку обозначает форму или состояние сознания, которое сегодня встречается так же редко, как и во втором и третьем веках нашей эры. Однако, нет никаких сомнений в том, что несколько древних гностических учителей, особенно Валентин, представляли себе это духовное состояние как единение мужского и женского аспектов человеческого существа с последовательной андрогинацией, которая, вне сомнения, также отразилась бы и на сексуальной сфере. Анти-гностические отцы церкви с вопиющей непоследовательностью обвиняли гностиков в чрезмерном аскетизме и распущенности одновременно. Более поздние находки гностических писаний указывают, что гностики были нацелены на таинственную «пневматизацию» сексуальности — процесс, который воплощался в Валентинианском таинстве брачного чертога. Одно из главных результатов пневматического состояния Гнозиса – способность гностика подняться над законом (антиномианизм) и затем руководствоваться не внешним запретом так называемого откровения, но скорее внутренней заповедью живущего внутри человека божественного духа. Это можно представить как высшую форму ситуационной этики, вдохновленной интуицией, а не какими-либо рациональными соображениями. Этот принцип совместим с этикой экзистенциальной философии и с юнгианской психологией. Гностик-пневмат более не полагается на какую-либо внешнюю заповедь, но  с экзистенциальной храбростью принимает нравственные решения постоянно. Сартр писал: «он обречен на свободу». К.Г. Юнг также описал состояние на одном из этапов процесса индивидуации, когда моральные законы общества и церкви оказываются бессмысленными для духовного роста индивида. Правильное и неправильное становится вопросом личного выбора, основанного на духовном понимании, а не на стандартах, полученных из кодекса, переданного богом или сообществом.

Для сексуальности человека последствия пневматической фазы развития сознания весьма значительны. При объединении мужского и женского типов сексуального развития в психике сексуальность индивида достигает состояния зрелости. Любовь становится исполнением закона, и, само собой разумеется, что эта любовь также будет иметь сексуальное выражение. Выражение этой любви никоим образом не будет ограничено организацией человеческого существования и предубеждениями, независимо от того, касаются ли они семейного положения, пола возлюбленного или постоянства или непостоянства любовных отношений. Дух дышит, где хочет; человеческие институты и земные соображения тускнеют на фоне пневматической любви. Таким образом, обвинения гностиков в распутстве Иринеем, Ипполитом и другими, возникли из-за непонимания, с которым может столкнуться и современный гностик. Интуитивная нравственность пневматика может быть легко спутана (из-за непонимания) с гилетической, безнравственностью и распущенностью, тогда как она таковой не является. Кстати, пневматическая фаза несет на себе все признаки того, что Эрих Нойманн называл «интегративной фазой», и ее характеристики в некоторой степени совпадают с тем, что некоторые фрейдисты называют «генитальной» сексуальностью.

Штрихи для различных гностических толкований

Описанные выше психоисторические идеи поднимают важные вопросы, которые могут касаться современных гностиков. Обязаны ли гностики всегда следовать пневматической этике? Актуальна ли мораль, особенно в сексуальной сфере, для гностика? Все ли мы успешно переросли гилетические модели поведения? И как ответы на эти вопросы могут повлиять на сексуальное поведение современного гностика?

Наша ситуация может быть резюмирована следующим образом: мы живем в культуре, которая якобы следует психической системе морали в сексуальных вопросах, которая на практике состоит из людей, чей характер гилетический. Пневматики либо далеко, либо незаметны среди нас, и вся духовность затерялась в тайных уголках современной жизни. Более того, все люди обладают гилетическим, психическим и пневматическим компонентами в своем характере, просто тот или иной компонент преобладает. Таким образом, очевидно, что большинство людей, включая гностиков, иногда выражают свою сексуальность гилетическими методами, иногда они могут быть привязаны к отношениям, которые относятся преимущественно к психическому уровню, а в некоторых случаях способны к поведению, которое может быть распознано как пневматическое. Большинство людей также могут проходить эти фазы в течение жизни. Нет ничего необычного в том, что сексуальность ранней юности довольно гилетична (подростковая сексуальность), а молодые взрослые вовлекаются в супружескую и социальную атмосферу психически сексуальной нравственности, тогда как человеку средних лет иногда удается достичь практичного и свободного отношения к сексуальности без тяжелого подавления и вины, отношения, которое приближается к пневматическому.

Поскольку очевидно можно сказать, что современные гностики встретят людей всех трёх ориентаций в своей среде, было бы полезно представить здесь несколько кратких ориентировок, касающихся сексуальности, для всех трех типов.

Нужно напомнить, что хотя гилетическая сексуальность не более греховна или не менее добродетельна, чем любой другой её вид, она остается ограничивающей и ограниченной. Беспорядочное сексуальное поведение вызвано неосознанностью, и это условие, которое нужно перерасти. Тем не менее, никто не может быть сознательным во всех аспектах своей жизни и всё время, и относительно высокий уровень сознания в одной сфере жизни может сопровождаться относительно низким уровнем в другой. Искренность должна стать нашим мерилом. Если чье-то поведение привело к тому, что он смог проявить столько осознанности в данных обстоятельствах, сколько проявил, этого на данный момент достаточно. Не следует никого осуждать за  сексуальные нравы. Искренность по своей природе – это глубоко личный вопрос. Один человек может быть гораздо более искренним и сознательным,  и при этом иметь множество сексуальных партнеров, чем другой, запертый в жесткую психическую клетку так называемой моногамии. Стремление к сознанию неизбежно принесет свою награду и будет куда полезнее, чем слепое подчинение внешним правилам.

Психик может казаться даже более проблемным в гностическом контексте, чем гилек или пневматик. В отличие от беспечных гилеков, психики склонны быть жесткими личностями с сильной склонностью проецировать свои собственные тени (особенно тени собственной сексуальности) на других. Они склонны к осуждению, нетерпимости и самодовольству. Короче говоря, они превносят беспорядок, или, по крайней мере, кажется, что это так. Психики должны помнить, что добродетели (по чьим-либо стандартам, включая их собственные) никогда не достаточно. Цель жизни гностика — целостность, а не добродетель. Юнг любил говорить в истинной гностической манере: «Только полнота бытия важна». Правила существуют для того, чтобы их перерасти. Тем не менее, возможно, мы еще не всегда готовы их перерасти, но следует помнить о желательности такой перспективы. Следуя правилам в духе психика, мы видим жизнь через тусклое стекло, и нам следует стремиться к ясности и столкновению с подлинной реальностью. Мы не должны осуждать гилеков, и должны отговаривать психиков от осуждения всех и вся. Психикам также следует напомнить, что сам по себе психический закон и создает грех. «я не иначе узнал грех, как посредством закона», сказал еврейский пророк. Чем жестче наши собственные стандарты осуждения, тем больше будет наша собственная вина и духовное бессилие, и тем меньше будет наш потенциал к освобождению. Сексуальная вина стала страшным проклятием человечества от Демиурга и его приспешников. Это был упадок нашей культуры, удушение творчества и враг Гнозиса. Необходимо признать это и отвегнуть ее на все времена.

Эта редкая птица, пневматик, должен быть, прежде всего, осторожным. Пневматики имеют божественное право на свою свободу (включая сексуальную свободу), но не имеют права на плохие манеры. Духовная элита мира должна соблюдать приличия и осмотрительность, осуществляя свою миссию. Здесь можно вспомнить шутливую пословицу, часто приписываемую английской аристократии недавнего прошлого: «Делай то, что ты желаешь, но не делай этого в дороге, не пугай лошадей». Политизированная сексуальность, которую мы переживали в эпоху различных освободительных движений, часто попадает в рубрику плохих манер. Ригидная психика не будет обращена в пневматическую, столкнувшись с сексуальным поведением, несоответствующим ее уровню сознания. Необдуманное действие неизбежно порождает реакцию. Пневматикам не нужно извиняться за свое освобожденное состояние, им не нужно притворяться или лицемерить. В то же время они должны распространять на неосвобожденных те же свободы, которых требуют для себя. Люди, которые выставляют напоказ свою сексуальную нестандартность и желают заставить каждого принимать их сексуальные привычки, это обычно гилеки, нацепившие маску пневматика. «По их манерам и их благоразумию узнаете их», может быть сказано об истинных пневматиках.

Выводы для дневной и ночной жизни

Мы живем в эпоху великой сексуальной неразберихи, и это уже стало клише. Однако клише обычно верны, просто они становятся таковыми из-за того, что их повторяют вновь и вновь. Может ли гностическая точка зрения внести ясность в эту путаницу? Может ли современный гностик предложить нечто содержательное по теме недоумениях нашего времени в вопросах сексуальности? Мы ответим с гностической позиции относительно индивидуальной значимости сексуальности.

Секс в общем. Биология, психология и гностицизм указывают на то, что секс – это благотворный, усиливающий сознание фактор в человеческой жизни. Сексуально активные люди более здоровы, более уравновешены, и в целом более приятные члены общества, чем сексуально неактивные. Существуют все признаки, что секс полезен физически, психологически и духовно. Любой секс, который никому не вредит и не нарушает суверенитета отдельного человека, хорош, хотя некоторые виды секса, такие как секс между любящими, заинтересованными, совместимыми партнерами, несомненно, лучше, чем другие.

Секс и священное. Во многих религиях, как дохристианских, так и современных, сексуальные практики играют роль, которая им определена. Хотя по сути нет ничего неправильного в том, что сексуальные и религиозные действия могут сближаться, нужно соблюдать большую осторожность, пытаясь применять эти принципы в современном контексте. Такие магические сексуальные практики, которые можно обнаружить в индуистских тантрах, в «великом ритуале» ведьм, и в сексуальной магии позднего Алистера Кроули, страдают тем недостатком, что склонны обезличивать участников. Джозеф Кэмпбел в своей великолепной книге «Мифы для жизни» сообщил, что начиная с мистицизма трубадуров, запад стал поддерживать любовную магию, а не просто сексуальную магию. Комментарии Юнга о «Rosarium Philosophorum» указывают на то, что схожий принцип любовной магии представлен в системе алхимии. Гностическая традиция указывает, что ранние общины знающих, особенно тех, кто связан с учением Валентина, практиковали высший обряд пневматического единения, иногда называемый «мистерией брачного чертога», который, возможно, послужил прототипом многих поздних ритуалов любовной магии, символизируя союз низшей личности с небесной пневмой, которая может быть представлена как имеющая противоположную сексуальную природу (женскую для мужчин и мужскую для женщин). Развитие сознательной личности – это одно из величайших достижений западной духовности. Люди любят, тогда как бессознательные существа просто совокупляются. Оба этих действия магические, но первое предпочтительнее. Нет сомнений в том, что магию полов необходимо заново включить в религию, но следует позаботиться о том, чтобы пытаясь сделать это, мы не прибегали к архаичным практикам, которые были полезны в период истории, когда сознание и личность находились на более низком по сравнению с современным уровне развития.

Брак. Христианское таинство брака формально было признано довольно поздно: церковь не занималась заключением браков сотни лет своего существования. Причина этого может быть найдена в непризнанном факте того, то ранняя церковь, вместе с валентинианцами, знали только одно подлинное бракосочетание: небесный брак личности с духом. Договорные отношения двух земных людей в контексте имущества, наследования и т.д, церковь изначально полностью оставила государству. Только когда церковь слилась со светской властью, она включила брак в список своих таинств. Таким образом, нынешняя практика таинства бракосочетания – это не истинная мистерия, а тень мистерии брачного чертога. Нет причин, по которым церковь, даже гностическая церковь, не должна благословлять договорные отношения между мужчинами и женщинами, когда ее об этом просят, но следует иметь ввиду, что это не таинство того же порядка, что причастие, рукоположение или другие истинные мистерии. Представление о том, что сексуальные отношения без такого контракта и выгоды от него греховны, не может быть принято в гностическом контексте.

Гомосексуальность, бисексуальность, андрогинность. Обычно считается, что на не-физическом уровне люди не ограничены своим телесным полом. Иисус провозгласил в гностических писаниях, что он «пришел соединить мужчину и женщину в одно, так что мужчина не будет более как мужчина, а женщина не будет как женщина». Мы можем принять и объяснить это так: для достижения целостности Плеромы все люди стремятся к духовной андрогинности. В гилетической фазе это часто проявляется как полиморфная бисексуальность, в психической фазе как гомосексуальность, а в пневматической фазе все больше перемещается в область духовной андрогинности. Ни одно из этих явлений не является греховным и не должно осуждаться в гностическом мышлении. Идея «преступления против природы» бессмысленна для гностиков, поскольку наша природа – это не просто физическая природа, такая как наш пол, но наша общая природа, внутри которой существуют все двойственности. Когда К.Г.Юнг  спросили о гомосексуальности, Великий современный гностик просто сказал: «Они единственные, кто пытается что-то сделать против перенаселения». Влечение людей одного пола друг к другу встречается с самыми сильными табу патриархально-психических фаз культурного развития, и, следовательно, обременено множеством ненужных идей и опасений.

Контроль рождаемости и аборты. Антропологи отметили, что сельскохозяйственные общества, как правило, выступают против ограничения рождаемости, в то время как кочевые пастушеские общества поощряют ее. Многие великие религии приняли мифы земледельческих обществ и запретили контроль над рождаемостью и аборты. Теологическое обоснование, приводимое в поддержку этих религий, преимущественно сводится к тому, что предотвращение рождения – это нарушение воли Бога. Многие религии верят, что к каждому плоду при зачатии прикрепляется отдельная душа,  и поэтому уничтожение плода – это убийство. Эта идея очень спекулятивна, и, подобно всем теологическим представлениям, не подлежит никаким доказательствам. Гностические традиции утверждают, что связь души с плодом минимальна до седьмого месяца беременности. Навязчивая ярость различных религиозных деятелей в наши дни против контроля рождаемости не должна вызывать сочувствия у гностиков. Очевидно, что чем более сознательным становится человечество, тем больше оно будет осуществлять сознательный контроль над форматом семьи и тем меньше будет склонно беспечно привлекать бесчисленных потомков на перенаселённую землю. То,  что люди якобы станут сексуально неактивными, если не будут стремиться иметь потомства – идея столь же глупая, сколь и нереалистичная.

Моногамия, целибат и целомудрие. Хотя три этих термина часто путают, их значение отличается. Моногамия означает сексуальную исключительность в пользу только одного партнера; эта идея приобрела большое значение в психической фазе психоистории. Даже сегодня она может быть важна для отдельно взятых людей, но в целом эту идею не стоит отстаивать или навязывать. По мере расширения сознания, также расширяются потребности в привязанности и эмоциях. В таких случаях жесткая моногамия может быть непродуктивной. Целибат – это состояние холостого, принятое, например, среди духовенства Римской католической церкви. Гностики не устанавливают правил по поводу того, вступать в брак или нет, и поэтому вопрос безбрачия не имеет для нас большого значения. Целомудрие подразумевает воздержание от любого вида сексуальной активности; данная практика оказывает очень сильную нагрузку на психику людей, и ее преимущества минимальны, если они вообще есть.

Семья. Каждый раз, когда этот термин используется сегодня, он склонен обозначать нуклеарную семейную ячейку индустриального общества,  что в действительности актуально лишь несколько последних сотен лет. Во времена Иисуса или во времена Людовика XIV концепция семьи радикально отличалась  от сегодняшней. Идти вместе с моральными реакционерами нашего времени и поддерживать нуклеарную семью недавнего времени как божественный предписанный образец всех добродетелей и блага и лучшим возможным краеугольным камнем общества – это, мягко говоря, нереально. Тогда как некая семейная структура, вероятно, продолжит существование у человечества, мы должны обладать гибким видением её будущих контуров и характера. Некоторые современные исследования показывают, что радикальные изменения в нынешнем семейном образе были бы весьма полезны для психического благополучия людей в нашем обществе. Доктор Дэвид Купер, экзистенциальный психиатр и сотрудник Р.Д. Лэнга, в своей прекрасной работе «Смерть семьи» (1971) убедительно обосновал необходимость разработки альтернатив нуклеарной семьи общества. Опять же следует помнить, что по мере роста человеческого сознания, важность уз и корней, основанных исключительно на крови и территории, имеет тенденцию уменьшаться. Относительно примитивные, традиционные сообщества зачастую строятся так, что человека зачастую терроризирует и вводит в заблуждение его семья. В отличие от них современные городские общества все больше и больше движутся в том направлении, где семья теряет контроль над индивидами, которым, получается, необходимо развивать свои собственные жизни и ресурсы. Для практических целей можно отметить, что чем менее замкнута, менее изолирована и атомарна семья, тем меньше вероятность того, что будет разрушена сексуальная и социальная независимость человека. Семья должна действовать как плацдарм для жизни и людей, а не как крепость, в которой замыкается небольшая ячейка людей, отгораживаясь от большого мира.

Секс и потомство. Как можно заключить из различных вышеизложенных утверждений, гностик не может одобрить учения о том, что секс существует исключительно для цели деторождения. Такой взгляд, даже если поддерживается теологами, совершенно недуховен или отдаёт худшим видом материалистической близорукости. Под этим мы подразумеваем, что отцовство – это лишь одна из жизненных функций, и оно не должно преобладать над всеми остальными. Дети нуждаются в «воспитании» только определенный период их жизни, и если родители не осознают этого, это может привести к несчастью ребенка в будущем. Женщины, в частности, были вытеснены культурой и религией, на чрезмерно сентиментальную и напыщенную роль материнства, и, пребывая в этой роли, зачастую забывали как быть женщинами. Монашеская стыдливость, неспособная принять женское начало ни в каком другом аспекте, кроме материнского, делает мать женским идеалом в христианском мире, что, в свою очередь, ограничило психическую и физическую жизнь женщин.

Одна из великих задач современного гностицизма – это восстановление достоинства и важности женского начала в духовном контексте, и эта задача включает в себя освобождение от таких ограничивающих выражений как «мать» или «дева» (не говоря уже о биологической абсурдности «девственной матери»). Поскольку материнство и отцовство — это лишь одно из возможных побочных продуктов человеческой сексуальности, так и очевидно, что сексуальность выполняет более широкую функцию в жизни, чем просто служит средством для продолжения рода. Любовь, привязанность, родство, духовная связь; всё это облегчается и усиливается сексом. Секс, должны мы заявить снова, полезен человечеству физически, психологически и духовно. С другой стороны, размножение, несомненно, не всегда полезно для человеческой расы. Гностикам следует добавить свой настойчивый голос к постоянно разрастающемуся хору, призывающему к эффективным программам и сосредоточившими действия против демографического взрыва. Очевидно, что миру нужно не меньше секса, но меньше потомства.

Сексуальное либертарианство

Современные гностики – не антиквары. Наша цель состоит не в том, чтобы возродить гностическую традицию в её древней форме. Мы скорее стремимся вновь перевести доступные элементы гностической мудрости в формы, подходящие для настоящего. Одна из наиболее важных черт древнего гностицизма – это то, что может быть названо либертарианством гностиков. Доступные документы, созданные или приписанные таким светилам Гнозиса, как Валентин, Василид, Маркион, Епифаний и другие, всецело либертарианские по духу. Всем этим гностическим учителям и лидерам, не составит труда согласиться со следующим примером либертарианского мышления: «Вы как личность лучше контролируете свою жизнь, чем я вашу. Ваша жизнь – это ваше личное дело, к лучшему или худшему, за исключением тех случаев, когда вы можете нанести ущерб или подвергнуть опасности жизнь — свою или других людей. Ни  один человек, ни группа людей на этой Земле не имеет никакого логического права мешать вам, за исключением случаев, когда вы можете причинить вред другим» («Платформа либертарианства» Джеймса Ингебретсена). Подобно тому, как политическая, экономическая и религиозная жизни людей – это их личное дело, точно так же личным делом является и их сексуальная жизнь. Из спален свободных мужчин и женщин должны быть извлечены когти авторитарных демиургов. Сексуальные отношения, которые никому не вредят, не должны являться предметом законодательства или интересом полиции.

Следует иметь в виду, что гностическое либертарианство – это не просто вопрос, политической или экономической целесообразности. В действительности, либертарианство коренится в самых фундаментальных характеристиках гностических мифов, центральная тема которых – освобождение заключенного в тюрьму божественного духа от всех уз, наложенных ложным космосом демиурга. Раннехристианские лидеры, даже если они не принадлежали к гностическому вектору, часто повторяли либертарианские выражения гностической позиции. Смелое заявление апостола Павла «Все вещи допустимы для меня», а также изречение Августина «Люби Бога и делай что хочешь» указывают на то, что христианское послание было предназначено для замены закона Иеговы суверенностью индивидуальной души, восстановленной новым заветом любви. Связь между свободой  и любовью отмечалась многими мудрецами во многих традициях, в том числе, в Индии, где мы находим формулировки пяти степеней любви, через которые почитатель получает то, что в нашей традиции мы можем именовать Гнозисом. Первая степень любви, как нам сообщают древнеиндийские тексты, это любовь слуги к господину, вторая – товарища к товарищу, третья – родителя к ребенкк, четвертая – супругов друг к другу, и пятая, или высшая степень определяется как страстная, незаконная, не санкционированная никакими правилами общества или разума; любовь, полностью свободная от каких-либо ограничений.

Эта пятеричная система видов любви показывает не только прирост интенсивности от стадии к стадии, но, самое главное, расширение свободы. То, что начиналось как рабство, заканчивается полной свободой. По мере того как сдержанность уступает место свободе, сила любви возрастает, пока не становится высшим освободителем. Теперь эта концепция, или, скорее, реальность известна и западному мистицизму. Даже если мы не без оснований предполагаем, что гностическая мистерия брачного чертога была духовным ритуалом, который сопровождался физическим соитием, в дальнейшем  альтернативная мистическая традиция запада пришла к отмене дуализма ортодоксального христианства в пользу любви и к замене его единым опытом, который одновременно был и духовным, и физическим одновременно. Средневековая христианская ортодоксия настаивала на двойственности эроса (плотский или сексуальная любовь) и агапе (духовная любовь или милосердие). Гностическая традиция Валентина Александрийского или трубадуров средневековой Франции стремится «сделать двух одним», объединив эрос с агапе и заменив их высшим синтезом, который трубадуры называли амор. Амор – это не плотская, не возвышенная, не чувственная, не духовная любовь, но объединение всех этих качеств, нечто тотально новое. Целое больше, чем сумма его частей. Это целое, или, скорее, целостность, есть ни что иное, как земное явление Плеромы. Сексуальная и платоническая любовь соединяются, чтобы внести невыразимое величие в человеческую жизнь.

В этом и заключается королевская тайна сексуальности. Когда сознание освобождается от рабства бессознательного, и вместе с этим,  от табу, страхов и вины, насаждаемых обществом и экзотерической религией, освобождающаяся сила эроса соединятся с вдохновляющей энергией агапе. Затем этот мистический союз производит взрыв свободы, прыжок вольности невероятной силы. Сексуальное либертарианство гностиков принесло свой эониальный плод: настала великая развязка многовекового процесса. Секс важен, поскольку он освобождает, а для освобождения сама сексуальность должна обладать определенной степенью свободы.

Люди – это духовные и сексуальные существа одновременно. Когда одна или другая из этих двойственностей подавляется или игнорируется, человек испытывает разобщенность и мучение. Когда оба элемента соединены в свободе, проявляются подлинное освобождение и радость. Поэтому мы должны быть свободны: свободны жить интеллектуально, эмоционально и, конечно, сексуально. Мы должны быть свободны экспериментировать, терпеть неудачу и преуспевать, быть озадаченными и быть просветлёнными. День старого закона ограничения должен быть объявлен исчезнувшим и должна быть провозглашена заря нового закона. Заявляя об этом, мы не говорим о чем-то новом. У нас есть слова апостола Павла, обращенные к римлянам: «Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать». Иисус сказал: «Не судите, да не судимы будете». А греческий мудрец Гераклит писал: «Для Бога все прекрасно, хорошо и правильно, но люди считают некоторые вещи правильными, а некоторые неправильными. Добро и зло – это одно». Великая и ужасная истина: мы должны быть свободными, чтобы не погибнуть; мы обречены на свободу, бессмертное обязательство самоосвобождения было возложено на нас прежде начала мира, даже до того, как появился творец этого мира. Мы рождены не для того, чтобы соблюдать тёмные законы и носить почерневшие цепи правителей этого мира, но для того, чтобы быть свободными, сознательно освобождёнными детьми света. Как говорится в гностическом гимне: «наш голос пробуждается в вечной ночи». По замыслу небес это голос издаётся не одним, но двумя; не только мужчиной или только женщиной, но обоими в унисон. Голос пробуждения – это, по крайней мере, отчасти, сексуальный голос; гимн не просто хвалы, но и страсти. Сегодня, как всегда, слова Гёте напоминают нам о Гностической истине:

“Mann und Weib, Weib und Mann,

Reichenandie Gottheit an.”

(Мужчина и женщина, женщина и мужчина, вместе они достигают божественности).

Эссе  впервые вышло в журнале Abraxas 84, опубликованном  Ecclesia Gnostica в 1984.