История Софии – это история нашей души. За падением следует восхождение, которое дается ей непросто, как и всем нам. Падение подобно вспышке молнии, но восхождение – это медленный и извилистый путь, подобный пути Змея мудрости на Древе Жизни. Логос не тянется вниз и не вытаскивает Софию из хаоса нижних миров. Её возвращение назад в Плерому – это постепенный последовательный процесс. Сначала Искупитель совсем немного приподнимает её. Она осознаёт, что ситуация стала лучше, что её мучители, архонты находятся дальше от неё, но она не знает, кто её помощник, не может видеть его.

В конце концов, после её нескольких небыстрых шагов из хаоса материи, Помощник открывает ей себя. Она видит Логос во всей его ослепительной славе. Сначала она стыдится и прикрывается покрывалом, но когда она видит мужские эманации его света-силы, то не может больше сдерживаться и бросается в его объятия. В экстатическом воссоединении между ними изливается фонтан световых искр, которые осыпают мир своим искупительным семенем, чтобы дать возможность всему изгнанному свету Софии возвратиться в Вышину. Когда их воссоединение завершается в брачном чертоге света, он возносит её в Вышину и назад к её эону в Плероме.

Софию называют Пистис София или Верная София. Она никогда не осквернялась архонтами, оставалась девственной,  поскольку сохранила веру в Свет; она осталась верной Свету. Хотя она была обманута ложным светом главного архонта, Надменного, она никогда не теряла своего сильного стремления к Свету Отца, Единородноу, Первой Мистерии

Итак, внутри нас существует божественная искра, прекрасная жемчужина, незапятнанная, не осквернённая миром и хаосом материи. Это бесценная жемчужина, свет Гнозиса, к которому мы стремимся, и который сам по себе является источником нашего стремления к Свету Плеромы. Хотя можно эффективно применять психологический подход к толкованию этих мистерий, София – это не просто «путешествие в воображении». И наше божественное Я  – это тоже не игра воображения. Вещи архетипической, духовной реальности так же реальны, если не более реальны и устойчивы, чем наша физическая чувственная реальность. Гнозис – это знание сердца, а не знание чувств. Хотя чувственный опыт может быть ценным методом достижения Гнозиса, цель и направление этого опыта должны быть ориентированы на нечто трансцендентное за пределами этого мира. Гнозис требует переживания архетипической основы реальности, которому нельзя просто научить на семинаре, в лекционном зале или классной комнате. Путь к Гнозису долог и извилист.

Карты этого пути были составлены теми, кто ходил «туда и обратно», как в полном названии книги Толкиена «Хоббит. Туда и обратно». История Софии – это одна из таких карт. Она показывает как мы сюда попали и как можем вернуться к полноте Плеромы. Конечно, мы можем составить свои собственные карты, очень красивые, политически-корректные, невероятно творческие, но если те, кто составляет карту, не помнит путь достаточно ясно, то эти выдуманные карты не вернут нас обратно к Свету. Наивно выглядят и другие подходы, которые включают в себя простое собирание тех частей карты, которые нам нравятся, или соединение карты одной «местности» с картой другой.  В конце концов, ни один из этих подходов не приведёт нас к желаемому. Это не значит, что мы должны ограничить себя только одним духовным путем или одной символической системой. Чем больше карт мы сможем использовать, тем больше мы сможем узнать и проверить на опыте, чтобы найти выход из хаоса. Полезна та карта путешествия души, которая составлена тем, кто истинно знает путь, и которая является частью целостности своего составителя.

Карта должна описывать путь от того места, где мы находимся. Она должна включать и нашу стартовую точку, цель, и путь между ними. Подобно карте сокровищ, которая говорит пройти столько-то шагов в этом направлении и столько-то шагов в другом направлении, она работает только в том случае, если мы начинаем с правильного места. Но нам нужно нечто большее, чем карта. Если бы нам нужна была бы только карта, нам было бы гораздо легче прокладывать собственный путь обратно к Свету. Нам также нужна духовная энергия, сила света, чтобы иметь возможность видеть путь и следовать указателям на нем. Наш мир – это тёмное место, если у нас нет духовного света, чтобы осветить его для себя. Если мы не можем увидеть духовную реальность даже самих себя и близких, то как мы можем увидеть свой путь обратно к Свету? Мы можем лишь блуждать в темноте, следуя голосам привязанности и отчаяния.

Нам не хватает силы света, чтобы увидеть, кто мы, не хватает зеркала, в котором мы можем увидеть отражение Самости. Вот почему Логос говорит в Деяниях Иоанна: «Я – светильник для тебя, видящего меня. Я – зеркало для тебя, понимающего меня». Как сказано в писаниях Мани, Спаситель приходит не только в нужное время, но и в нужном месте. Посланник Света, Спаситель, приходит к нам в том месте, где начинается наше путешествие обратно к Свету. Наше восхождение начинается там, где заканчивается наше падение, на самом дне, в самых дальних глубинах хаоса.

Логос не выводит Софию из хаоса, не вытаскиват её назад в Плерому, но мало-помалу восстанавливая её силу света, открывая ей, кто она на самом деле. Также и в наших собственных душах. Посланник Света приходит дать нам свет, чтобы мы увидели, кто мы.  В качестве духовных существ, будучи родственными этому Свету, мы внутри самого сокровенного Я мистическим образом знаем, где начало и конец нашего духовного путешествия.

Христос – это алхимический камень и Самость, истинный, образующий созвездие центр души, реальная, уникальная и, тем не менее, универсальная сущность, которая  и окружает нас, и проникает в нас из самого ядра нашего  существа. Подобно Софии, мы чаще всего не осведомлены о своём божественном помощнике. Когда мы начинаем осознавать это присутствие, этого таинственного другого, мы должны признать, что это не просто состояние сознания, до которого может в конечном итоге развиться эго; мы признаём, что эго личности может служить посредником нашего истинного центра во внешнем мире, но оно не может выполнить искупительную душеспасительную работу Самости, Христа внутри. Эго само по себе не может поднять нас из хаоса; оно не может спасти себя от своего собственного положения – требуется что-то за пределами эго.

Ошибка эго заключается в невежестве относительно силы, стоящей над ним. Это также ошибка Демиурга в истории Софии. Демиург забывает свою мать Софию, породившую его, когда высокомерно провозглашает: «Не существует богов перед лицем моим». Затем божественная София взывает с вышины, чтобы напомнить ему: «Ты лжёшь, Самаэль (слепой бог), есть Человек и Сын Человеческий». Точно также демиургическое высокомерное эго считает себя единственной силой в психике, не нуждающейся в искуплении,  достаточной для выполнения задачи — в одиночку или в группе других эго оно пытается поднять себя за волосы, но все они остаются в хаосе. Сознание Христа – это сознательное выражение реальной сущности, истинно королевской Самости, включающей и превосходящей эго личности. Оно не заменяет и не захватывает эго личность, но имеет доступ ко всей психике с тем знанием, опытом, пониманием и сочувствием, которые сильно превосходят способности и знания эго.

Своим нисхождением София порождает Демиурга, который, подобно эго личности, может управлять жизнью в материальном мире, но является несовершенным и неполноценным. Вся история нисхождения и восхождения Софии представляет великую схему исправления этого недостатка как  в нас самих, так и в мире.

В «Литературе Премудрости Ветхого завета» София зовется «Матерью прекрасной любви, терпения, стойкости и святой надежды». Мы должны упорно продолжать работу искупления, конкретную задачу, к которой  призваны, не в ответ на потребности нашего эго в признании и величии, но в ответ на зов Святого Духа, который остался здесь на земле, чтобы дать нам руководство и духовную поддержку. Мы должны развить терпение и ждать своего времени, чтобы действовать. У нас должна быть святая надежда, и  нужно не забывать о сокровищах Духа, Сокровищнице Света, к которой мы стремимся.

Как в истории Софии, Помощник приходит в тот момент нашего нисхождения, когда мы можем признать своё бессилие и восстановить  память о Матери Софии и нашу преданность Свету. Мы не будем способны признать нашу потребность в искуплении, пока не вспомним Свет, пока не вспомним, кто мы есть, и почему произошло наше нисхождение. Ответ мы можем обнаружить только в истоках Света. И поэтому София, как наша собственная душа в хаосе материи, плачет: «О, Свет, помилуй меня, ибо нет добродетели в чаше забвения». В сердце гностика её плач вызывает и слёзы печали, и слёзы радости, ибо это слёзы любви и слёзы красоты – Скорбь о нашем состоянии отчуждения в хаосе мира и радость в нашем открытии давно забытого и истинного духовного друга, чьё лучезарное сияние напоминает нам о Месте Света, в котором мы можем снова объединиться.

История Восхождения Софии – это изображение Логоса как Героической фигуры, как Освободителя и Любовника. Спаситель приходит к Софии как Герой, чтобы спасти деву в беде, но он не берёт её на руки и не несёт наверх; он даёт ей силу света, чтобы подняться над хаосом, стать более сознательной в том, кто она есть в своей собственной силе.  Её ответ – это благодарность, большая вера в Свет и любовь. Подобно Софии, все наши души – это девы в беде, страдающие от бедствия души, не знающей, кто она есть, и, подобно Софии, осаждаемые материальными силами. Пока наш ответ на принятие этого света не станет увеличением благодарности, верности и любви, Освободитель и Любовник не раскроются нам.

В библейских историях и гностическом Евангелии от Филиппа Христос спасает Марию Магдалину почти так же, как и в Восхождении Софии. Иисус спасает её от невежества, показывая ей, кто она есть. Через своё искупление Магдалина, подобно Софии, становится тем, кто искупает. Она распознаёт в себе женский образ героя и спасителя, когда попирает драконоликую силу и пробуждается к любви Логоса. «[Господь любил Марию] более [всех] учеников, и он [часто] лобзал ее (уста].» (Евангелие от Филиппа). Образ Иисуса, целующего Марию Магдалину – это образ духовной реальности процесса искупления. Мария Магдалина, София и Божественная Душа внутри нас – все говорят в пользу того, что брачный чертог не полон без её самой.

София – это женский образ Искупителя, потому что она – это завершение своего Искупителя, Христа. Нам нужна спасительная сила, Герой-Освободитель-Любовник и София. Общепринятое христианство лишило нас этих фигур. Христос общепринятого христианства – это зачастую либо страдающая жертва, либо гневный судья, либо сентиментальный Иисус, который ни для кого не может быть героем. Образ Героя-Христа требует образа Софии.

История Софии – это не просто философская загадка или нравственная повесть. София – это возвращение образа искупленной искупительницы, которая восстанавливает героя во всех нас. Все мы внутри себя, независимо от нашего пола, обладаем потенциалом быть благородными рыцарями в служении Нашей Госпоже Софии; мы все, мужчины и женщины, готовы как невеста принять Жениха, нашу истинную царственную Самость, Христа внутри.

Как прекрасно описано в молитве, приписанной Валентину:

Подготовь себя как невеста, принимающая своего жениха, чтобы ты мог быть тем, кто есть я, а я тем, кто есть ты. Освяти в своём брачном чертоге семя света. Возьми у меня жениха, и прими его, и будь принят им. Вот, Благодать сошла на тебя.

Пусть будет благодать того, кто преисполнен благодати, пребывать с нами и приведёт нас к Свету, дабы мы могли обнаружить искупительную силу Софии внутри себя, чтобы мы могли облачиться в неё как в «одеяние чести» и окружить себя ей как «венцом радости».

*

(В оригинальной статье это первый абзац, так как это была проповедь на Успение Софии в Гностической церкви).

15 августа – традиционная дата праздника успения Богородицы в римской католической церкви и успения Ббогородицы в православной церкви. Праздник знаменует вознесение Марии на небеса в конце земной жизни. Лишь в 1950 году учение об успении девы Марии стало догматом римской католической церкви, хотя её праздник восходит к средневековью. По словам К.Г. Юнга провозглашение этого праздника Папой Римским сопровождалось провидческими откровениями Богородицы (о нем самом и других людях). Это говорит о том, что образ успения богородицы связан с феноменом архетипического женского начала в последовательных переживаниях характера откровения. История праздника Вознесения Софии, начавшаяся в IV в., опережает появление праздника успения на много столетий, и, тем не менее, её образы, по-видимому, являют собой архетип, на котором основаны более поздние откровения о Марии. По этой причине уместно праздновать Вознесение Софии в ближайшее к празднику Успения воскресенье, как это делают гностики. История Софии во многих отношениях служит прообразом мифа о Марии, который развивался на протяжении истории западной цивилизации. Её образ – это архетипическая мистерия, которая нам в нашем земном существовании ближе всего.