Жизнь, смерть и гнозис: гностики о загробной жизни
Автор: Ричард Смоли, перевод Diofant 01.12.2022   

Перед вами увлекательная статья о том, как ранние гностики смотрели на проблему жизни после смерти. В ней рассказывается, какие варианты посмертной участи человека бывают, и как на это смотрели ранние и поздние христиане, в том числе гностики, которые считались еретиками и которых критиковали отцы церкви. У гностиков было четкое представление о том, что ждет человека после смерти и что делать, чтобы преодолеть препятствие. Эти идеи гностиков проникли в геметизм, каббалу и другие направления философской мысли. Кроме того подобные воззрения можно встретить, к примеру, в "Тибетской книге мертвых".

Возможности посмертной участи человека можно свести к трём вариантам:

1. Нет жизни после смерти. Смерть – это полное угасание сознания.

2. Жизнь после смерти продолжается на земле (посредством реинкарнации).

3. После смерти жизнь продолжается на ином плане (например, в раю или аду).

 

Если мы собираемся говорить на эту тему, то первый вариант можно категорически исключить, поскольку практически каждая культура и религия учит, что есть некая форма загробной жизни. Существует много дискуссий о доказательствах жизни после смерти, и хотя это увлекательная тема, она выходит за рамки настоящей статьи.

 

Какой же из оставшихся двух вариантов наиболее вероятен? Обычно они понимаются упрощённо. Вы перевоплощаетесь: в зависимости от кармы, вы возвращаетесь на землю, чтобы жить снова – как мудрец или как биржевой маклер. Или вы судитесь пред небесным престолом и отправляетесь на небеса или в ад, один раз и навсегда.

 

У гностиков, таинственных эзотерических учителей первых веков нашей эры, был собственный взгляд на загробное существование. Хотя их учения почти утеряны, осталось достаточно материала, чтобы мы могли их реконструировать. Если мы сделаем это, то получим ценные сведения не только о некоторых элементах поздних западных оккультных традиций, но и о плане духовного освобождения.

 

Гностические тексты очень мало говорят о реинкарнации. Однако мы находим отсылки к этой концепции в Corpus Hermeticum («герметическое тело» писаний). Вероятно, будучи написанными в 1-3 века нашей эры, они в значительной степени состоят из диалогов между божественной фигурой по имени Гермес  Трисмегист и его сыном Татом (или Тотом, египетским богом, который наиболее напоминает греческого Гермеса). На их происхождение указывает название ведущего трактата - «Поймандры» (из коего я приведу ниже цитату). Это греческий вариант «p-eime-n-re», «освещенный разум» на египетском языке. Герметические тексты представляли собой описание древнего египетского эзотерического знания, переложенное на язык и мышление греков, культурно господствующих в Средиземноморском мире того времени. Герметические тексты обычно не считаются гностическими сами по себе, хотя их идеи очень похожи на идеи гностиков и могут рассматриваться как часть той же самой среды [1].

 

Герметические тексты говорят о реинкарнации, но не в том смысле, в котором нам это знакомо из нью-эйджа. Как правило, герметические писания изображают реинкарнацию как наказание. В одном трактате говорится, что человек, который умирает бездетным, «приговаривается к телу, которое не имеет ни мужской, ни женской природы – вещь, проклятую под солнцем». А в тексте, известном как «Асклепий», говорится, что «те, кто верно живут под богом», вознесутся для становления божественными существами, но «для неверных дело обстоит иначе: им отказано в возвращении на небеса,  и их ждёт гнусное перемещение недостойной святости души в другие тела» [2].

 

И герметистов, и гностиков гораздо больше интересовало восхождение духа после смерти. Чтобы понять их взгляды, отбросим одно подразумеваемое предложение, которое мы могли получить от традиционного христианства: что небеса всеблаги, а все зло располагается снизу. На самом деле, гностики мало говорят об аде как таковом. Для них опасности, встречаемые духом после смерти, принимали совсем иную форму.

 

Встреча с архонтами

Начав читать о гностицизме, вы сразу встретите упоминание архонтов, чьё наименование происходит от греческого слова со значением «правители». Будучи злыми духовными силами, они стоят в небесных реальностях между нами и истинным, добрым богом далеко наверху. Кто же такие эти архонты?

 

Хотя об этом иногда забывают, гностики во многом черпали вдохновение у апостола Павла. Один ключевой стих появляется в «Послании к Ефесянам (6:12)»: «потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправители тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» [3]. Хотя стих не использует слово «архонты» (в греческом Новом Завете это слово обычно связывается с человеческими правителями – см. «Евангелие от Луки» (12:58),  «Евангелие от Иоанна» (3:1)), слово, переводимое как «правители» - это «архас», происходящее от того же самого корня. Автор «Послания к Ефесянам» говорит, что эти «мироправители тьмы века сего»  находятся в небесных сферах, расположенных между землёй и реальными истинными небесами далеко вверху. Для гностиков это означало, что существует два вида небес: одни как зловещая промежуточная реальность архонтов, другие как царство истинного, благого Бога наверху. Для достижения истинного неба (иногда называемого «полнотой» или Плеромой) после смерти дух человека должен пройти через сферы архонтов.

 

Существовало множество гностических систем, и их критики иногда жаловались, что они меняют свои учения каждый день. Но, по сути, и гностицизм, и герметизм рассматривали путешествие духа в загробной жизни как восхождение через реальности концентрических сфер, окружающих землю. Зачастую они связывались с семью планетами, как их понимали древние: Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс,  Юпитер и Сатурн (именно в таком порядке), при этом каждая из планет имела своего собственного правителя или архонта. Ясное  и наиболее краткое описание этого процесса содержится в «Поймандрах», где описываются дурные качества, которые дух должен отбросить после смерти в каждой планетарной зоне:

 

25) Далее человек возносится через конструкцию из кругов, оставляя в первом из них способность расти и уменьшаться; во втором - лишается своей силы источник злобы и коварства; в третьем - обессиливается наваждение похоти; в четвертом тщеславие власти; в пятом - безбожное высокомерие и дерзость; в шестом исчезает привязанность к богатству; в седьмом - лукавая ложь."

26) И, очищенный таким образом от всего, что произвела совокупность кругов, он входит в огдоадическую (восьмую) природу, сохранив только свою собственную силу, и поет вместе с сущностями (Уси) гимны во славу Отца. Все радуются его появлению, и, став похожим на них, он поет мелодичным голосом Сил, кои суть выше огдоадической природы и которые поют хвалы Богу.  [4]

 

Другое описание восхождения души появляется в «Contra Celsum» («Против Цельса»), полемическом произведении, написанном отцом церкви Оригеном (ок.185  - ок.254 г. н.э). В частности Ориген описывает учение гностических сект, именуемых офитами. О них известно немногое, но их название произошло от греческого слова «ophis» («змея»). В отличие от ортодоксального христианства, они рассматривали Змея из книги Бытия как позитивного персонажа, несущему Адаму и Еве гнозис или знание.

 

Офитская гностическая космология, символизирующая структуру реальности.  Мировой змей Левиафан окружает планетарную реальность, с Сатурном на границе. После смерти душа/дух пытаются взойти через сферы архонтов, которые идентифицируются с планетами.

 

Офиты, по свидетельству Оригена верили, что после смерти душа должна пройти через «барьер зла». Затем она противостоит череде архонтов, которые ассоциируются с планетами. Вот они, в порядке возрастания от земли:

1. Луна: Горей (Horaeus)

2. Меркурий: Айлоей или Элоей (Ailoaeus или Eloaeus)

3. Венера: Астаифей (Astaipheus)

4. Солнце: Адонай (Adonai)

5. Марс: Саваоф (Sabaoth)

6. Юпитер: Иао (Iao)

7. Сатурн: Иалдабаоф (Ialdabaoth)

 

Обратите внимание, что порядок такой же, как и в «Поймандрах» (по халдейскому ряду - прим. ред.).

 

Чтобы пройти через эти сферы гностического посвященного учили тому, что нужно говорить архонтам, и какой символ преподносить им как своего рода ключ доступа. Иалдабаофу, например, следует сказать:

 

И ты, Иалдабаоф, первый и седьмой, рождённый, чтобы иметь власть с дерзновением, будучи правящим Словом Чистого Разума, совершенной работой Сына и Отца, я ношу символ, отмеченный изображением жизни и отворяющий миру врата, кои ты закрыл для вечности, я снова прохожу свободно мимо твоей силы. Да пребудет со мной благодать, отче, да прибудет она со мною. [5]

 

Ириней Лионский, отец церкви второго века (чья работа «Против ересей» - один из наших главных источников о гностицизме) описывает другой взгляд на этот процесс. Рассказывая об одной школе гностиков, он пишет:

 

Некоторые же из них говорят, что водить на воду – дело излишнее, а смешав в одно елей и воду, с произношением слов, подобных вышеприведенным, выливают на голову посвящаемых и это почитают искуплением. Но и они помазуют бальзамом. А другие, отвергая все это говорят, что не должно таинство неизреченной и невидимой силы совершать при помощи тварей видимых и тленных, и таинство недомыслимого и бестелесного; и что совершенное искупление есть самое познание неизреченного величия. Ибо недостаток и страсть произошли от неведения, а знанием разрушается все, что составилось от неведения, почему знание и есть искупление внутреннего человека. И оно не телесное, ибо тело тленно, и не душевное, ибо и душа – от недостатка и есть как бы жилище духа; посему и искупление должно быть духовным. Знанием же искупляется внутренний, духовный человек, и они довольствуются познанием всего. И вот какое искупление есть истинное. [6]

 

Душа, дух и загробная жизнь

Ириней указывает, что гностики верили в троичное разделение человеческого существа: физическое тело, душу (то, что Ириней называет «животной душой») и дух. Ортодоксальное Христианство изначально имело то же самое учение, хотя с течением веков оно было утеряно. Сегодня будет сложно найти церковника любого вероисповедания, который сможет вам объяснить разницу между душой  и духом [7]. Но гностики считали, что эти две вещи действительно очень разные, и данный факт даёт ключ к их взглядам на загробную жизнь.

 

Когда вы читаете стандартный вариант Нового Завета и встречаете слово «душа», это почти всегда перевод греческого слова «psyche».  Вот то, что изначально обозначает слово «душа». Это именно психика – созвездие мыслей и чувств, сознательных и бессознательных, которые образуют нашу внутреннюю жизнь. Сюда же относится «жизненный принцип», или «жизненная сила» («животная душа»). Как следует из отрывка Иринея, гностики знали, что эта душа не бессмертна.

 

>Другое дело дух. Это то, что в вас на глубочайшем уровне говорит «Я». Это принцип чистого сознания, которое смотрит из вашего тела и психики как в телескоп. У него много имён: Атман, Самость, Царствие Небесное, Руах на иврите и Пневма на греческом. Этот принцип бессмертен и нерушим. Он останется после того, как распадутся душа и тело.

 

Душа, на самом деле, распадается. Она состоит из планетарных влияний (иногда это называется «астральным телом»), которые так же временны и преходящи, как и комбинации молекул, из которых состоит физическое тело. Гностики понимали воплощение как спуск из божественных реальностей через сферы семи планет вниз к земле. Проходя через эти сферы, дух приобретает окраску каждой из этих планет. И, наоборот, в момент смерти дух возносится и (по крайней мере, в идеале) по очереди стряхивает влияние каждой планеты, поскольку эти влияния являют собой оковы, приковывающие душу к материальности. Вот почему процитированный выше герметический текст говорит нам, что  «далее Человек возносится через строение кругов, оставляя в первом из них способность расти и уменьшаться» и т.д. Некоторые гностики (такие как, например, офиты) считали необходимым знание оккультных имён каждого архонта, охраняющих эти ярусы, чтобы иметь возможность пройти (в древней магии знать имя – значит иметь над этим власть). Другие же, как в описании Иринея, видимо, считали, что простого знания ситуации достаточно для спасения.

 

В случае же с теми, у кого нет доступа к спасительному знанию в той или иной форме, «дело обстоит иначе». Как мы читаем в приведенном выше герметическом тексте, «им отказано в возвращении на небеса,  и их ждёт гнусное перемещение недостойной святой души в другие тела».

 

Реинкарнация нежелательна

Вера в реинкарнацию сегодня популярна. Исследования показывают, что около 20–30% населения верят в неё. Преимущество этой веры в том, что она более убедительна, чем общепринятый христианский взгляд (что вы будете бесконечно жариться в аду за грехи, совершенные в течение очень ограниченного периода времени на земле). Также имеется значительное число работ, свидетельствующих о воспоминаниях прошлых жизней (Иэн Стивенсон – пионер в этой области), поэтому реинкарнация гораздо лучше обоснована, чем полагает научный материализм.

 

Тем не менее, практически все традиции, которые учат реинкарнации, считают её нежелательной. Мы можем вернуться назад, но мы делаем это как результат ошибки или проблемы с нашей стороны. Идеальная судьба индивида в индуизме – это мокша, или освобождение от цепи воплощений; нирвана занимает ту же самую позицию в буддизме. Знаменитая Тибетская книга мёртвых состоит из пошаговых инструкций для недавно умерших, посвященных тому, как избежать перевоплощения.  Гностики и герметисты изображали такое освобождение как подъём духа через реальность враждебных архонтов в Плерому.

 

Даже в общепринятом христианстве мнение о перевоплощении не такое, какое можно было бы ожидать. Удивительно, но реинкарнация никогда открыто не отрицалась католической церковью, хотя многие теологи отвергали и высмеивали её. Сегодня некоторые люди утверждают, что эта доктрина была отринута либо Первым никейским собором в 325 году нашей эры, либо Вторым константинопольским собором в 553 году, но, на самом деле, ни один из них не касался данной темы; они были больше обеспокоены природой Христа. Один из источников данного недоразумения – Ширли Маккейн, актриса и автор нью-эйджа, которая представила эти идеи в своих популярных книгах, усугубляя путаницу и перепутав соборы [8].

 

В любом случае, реинкарнация двусмысленно пребывает на краю христианской традиции. Рассмотрим замечание Валентина Томберга (1900–1973), балтийского немца, пришедшего в католицизм, чья книга «Размышления о Таро», опубликованная анонимно, стала большой современной классикой эзотерического христианства:

 

Церковь враждебно относилась к доктрине реинкарнации, хотя процесс повторных воплощений был известен (и не мог оставаться неизвестным) большому числу верных Церкви людей с подлинным духовным опытом. Глубинная причина этого – опасность становления призраком, когда человек избегает пути очищения (в чистилище), просвещения и небесного единения.   Ибо люди могли поддаться искушению подготовиться к будущей земной жизни, вместо подготовки к чистилищу и небесам.[9]

 

Если вы отбросите католический термин «чистилище» в этом отрывке, то  придете к точке зрения, очень похожей на мнение гностиков. Дух очищается и просвещается в своём восхождении, и, в конце концов, входит в реальность Отца. «Призрак», о котором говорит Томберг – это душа (т.е. астральное тело), которое должным образом не распалось. Оно либо бродит по земле, вызывая призрачные явления, либо оказывается в ловушке еще одного физического тела.

 

Любопытно, что гностические учения также сохранились в восточном православии, которое обязано гностицизму куда большим, чем оно готово признать. Православное христианство использует причудливую, но яркую метафору «воздушных мытарств», говоря об опасном восхождении духа после смерти. Обычно говорят, что таких мытарств двадцать. Вот один рассказ, приписанный Таксиоту, воину древности, который был на грани смерти:

 

Когда я умирал, то увидел каких-то эфиопов, стоящих предо мною; вид их был очень страшен, и душа моя смутилась. Потом я увидел двух юношей, очень красивых; душа моя устремилась к ним тотчас, как бы возлетая от земли. Мы стали подниматься к небу, встречая на пути мытарства, удерживающие душу всякого человека. Каждое истязало ее об особом грехе: одно обо лжи, другое о зависти, третье о гордости; так каждый грех в воздухе имеет своих испытателей. И вот я увидел в ковчеге, держимом Ангелами, все мои добрые дела, которые Ангелы сравнили с моими злыми делами. Так мы миновали эти мытарства. Когда же мы, приближаясь к вратам небесным, пришли на мытарство блуда, страхи держали меня там и начали показывать все мои блудные плотские дела, совершенные мною с детства моего до смерти, и Ангелы, ведущие меня, сказали мне: «Все телесные грехи, которые содеял ты, находясь в городе, простил тебе Бог, так как ты покаялся в них». Но противные духи сказали мне: «Но когда ты ушел из города, ты на поле соблудил с женой земледельца твоего». Услыхав это, Ангелы не нашли доброго дела, которое можно было бы противопоставить греху тому, и оставив меня, ушли. Тогда злые духи, взяв меня, начали бить и свели затем вниз; земля расступилась, и я, будучи веден узкими входами через темные и смрадные скважины, сошел до самой глубины темниц адовых.  [10]

 

В этом отрывке легко найти сходства с уже рассмотренными нами гностическими и герметическими текстами. Основной процесс тот же самый: душа восходит через воздушную область к небесам и встречает стражей, которые преграждают ей путь. Гностические тексты видели путь в эзотерических терминах: нужно было знать имя каждого архонта, и знать, как к нему обратиться, или, по меньшей мере, понять истину ситуации. Здесь же, в контексте общепринятого христианства, речь идёт об очищении от греха. (На самом деле, семь планет связаны с семью смертными грехами: Луна – с завистью, Меркурий – с ленью, Венера – похотью, Солнце – с гордыней, Марс – с гневом, Юпитер – с чревоугодием. Седьмой, жадность, связан с землёй, но, как мы можем видеть из «Поймандров», седьмой грех иногда именуется ложью и связывается с Сатурном). Подобно гностикам, православные связывают эти воздушные мытарства со злыми духами. Их предводитель – Дьявол, «…по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления» (Послание к Ефесянам 2:2).

 

Эхо гностических идей резонирует с другими формами эзотеризма. Вот один отрывок из «Зогара», главного текста Каббалы, мистической традиции иудаизма. Раввин рассказывает о своей встрече с «детьми Востока» и их книгами священной мудрости, которые, по его словам, похожи на учения иудейской Торы. В этих восточных книгах говорилось:

 

Своими действиями, своими словами, своим пылом и преданностью [поклоняющийся] может привлечь к себе дух свыше. Далее они сказали, что если человек следует определённому направлению в этом мире, то он будет следовать в том же направлении, когда уйдет из этого мира. В ином мире он будет привязан к тому же, к чему был привязан в этом. Если он свят, то и там будет свят; если осквернён, то и там будет осквернён. Если он остаётся верным святости, то свыше будет привлечён к этой стороне и станет слугой пред Святым посреди ангелов… Подобным образом, если он здесь будет связан с нечистотой, то будет привлечен к другой стороне и примкнет к компании нечистых. Они именуются «вредителями человечества», и когда человек покидает этот мир, они берут его и бросают в Гехинном (Gehinnom, т.е. «ад») [11]

 

Раввин также говорит, что в этих книгах присутствуют «ритуалы и церемонии, относящиеся к поклонению звёздам, с необходимыми формулами и указаниями для концентрации мыслей на них, чтобы поклоняющийся мог к ним приблизиться». Это кажется похожим на гностические формулы и указания на столкновения и прохождение через врата архонтов, связанных с планетами. Но раввин не одобряет такого рода практику, говоря, что иудеи должны поклоняться только одному Святому.

 

Можно проследить нити этих гностических идей во многих других направлениях, и, конечно же, в Каббале. Гершом Шалем, величайший исследователь Каббалы двадцатого века, подчёркивал, что «именно гностицизм, одно из последних великих проявлений мифологии в религиозной мысли… предоставил фигуры речи иудейскому мистику» [12].

 

Таково мнение учёного. Он видит родство и сходство между текстами и традициями, и, естественно, предполагает, что более раннее должно влиять на более позднее. Но тому, кто хочет зайти за пределы простой академической учёности, следует задать другой вопрос: являются ли эти сходства результатом влияния в обычном смысле, или же, скорее, эти мистики и просветители разных традиций видели одну и ту же реальность и пытались выразить её в терминологии своего собственного языка и мысли? Сам я полагаю, что обе эти вещи верны.

 

Какова же тогда мистическая реальность, на которую указывают все эти учения? Я бы предположил, что это примерно так: психика, душа состоит не только из планетарных влияний (вот почему считается, что натальный гороскоп даёт ключ к характеру), но и из концепций и обусловленностей, которые прикрепились к ней в процессе воплощения. Тибетская книга мёртвых, описывающая этот процесс в терминологии тибетского буддизма, называет этот комплекс «мысле-телом склонностей» [13]. Восхождение через сферы архонтов или воздушные мытарства представляют собой устранение этих влияний, включая концепции и обусловленности религиозной природы. Если разрыв, более или менее, завершён, то безусловный дух может отправиться на «истинные небеса» - т.е. другие реальности существования, где будет продолжать совершенствоваться. Если нет, то он отбрасывается обратно на землю (или, возможно, в еще более тёмные реальности) для следующего раунда. Тибетская книга мёртвых говорит, что для того, чтобы проникнуть через бардо (тибетский эквивалент мытарств) нужно «знать, что все эти видения – ваши собственные мыслеформы» [14].

 

Какие практические выводы мы можем сделать из всего этого?  Лично мне хотелось бы вернуться к уже приведенному выше отрывку из Зогара: «если человек следует определённому направлению в этом мире, то он будет следовать в том же направлении, когда уйдет из этого мира». Будущее божественной монады, искры чистого сознания, лежащего в центре нашего существа, подобной драгоценности в лотосе, чья утонченность и совершенство – возможно, единственная цель человеческого существования, будет определяться тем, как мы развиваем её в этой жизни. В отношении же всех архонтов и небесных сборщиков пошлин, которые могут предстать перед нами после смерти, ответственность за нашу эволюцию (или, если угодно, спасение) по-прежнему лежит на нас самих.

 

Сноски

1. Далее по теме см. мою работу Forbidden Faith, 32–35.

2. Asclepius 12, in Brian P. Copenhaver, ed. and trans., Hermetica: The Greek Corpus Hermeticum and the Latin Asclepius in a New English Translation, with Notes and an Introduction (Cambridge: Cambridge University Press, 1992), 74; Corpus Hermeticum II, 17, in Copenhaver, 12.

3. Библейские цитаты взяты из Authorised (King James) Version.

4. Corpus Hermeticum I, 25–26; in Copenhaver, 6.

5. Origen, Contra Celsum, 6.31; in Henry Chadwick, ed. and trans., Contra Celsum, rev. ed. (Cambridge: Cambridge University Press, 1965), 347.

6. Irenaeus, 1.21.4.

7. Подробнее на эту тему см. мою статью “Christianity: The Ultimate Secret,” New Dawn No. 84 (May-June 2004), 27–32; also my Inner Christianity, 19–20, 70–71 et passim.

8. См. Wouter J. Hanegraaff, New Age Religion and Western Culture (Albany: State University of New York Press, 1998), 321-22.

9. Meditations on the Tarot: A Journey into Christian Hermeticism, trans. Robert A. Powell (Warwick, N.Y.: Amity House, 1985), 361. Выделено в оригинале.

10. Quoted in Seraphim Rose, The Soul after Death (Platina, Calif.: St. Herman of Alaska Brotherhood, 1980), 84.

11. Zohar 1, 99b; in The Zohar, Harry Sperling and Maurice Simon (London: Soncino, 1934), vol. 1, 324–25.

12. Gershom Scholem, Major Trends in Jewish Mysticism, 3d ed. (New York: Schocken, 1961), 35.

13. The Tibetan Book of the Dead, W.Y. Evans-Wentz, ed. and trans., 3d ed. (New York: Oxford University Press, 1957), 104.

14. Ibid.


Похожие материалы:
Следующие статьи:
Предыдущие статьи: